мне нравится вечером садиться на велик и ехать к Войковской. эта станция давно уже стала близкой и родной: когда-то я там учился и знаю окрестности.
в последние годы моим любимым местом на Войковской стал брошенный, закрытый, изрисованный ларек, который врос в землю возле ж/д путей.
приятно вечером приехать туда, бросить велик, открыть банку пива и глазеть на составы, время от времени проносящиеся мимо, на людей, которые перелезают через рельсы.
можно даже немного поснимать ночное движение.
а больше всего отчего-то я люблю сами ж/д пути. я думал об этом, но так и не нашел нормального объяснения этому.
просто мне нравится смотреть на ж/д ветки, зная, что они куда-то ведут.
именно поэтому я ощутил некую досаду, когда заметил, что ж/д пути на Войковской стали постепенно разбирать.
это говорит о многом и это печально.
в целом, брошенные и заросшие пути наводят на меня тоску и ощущение чего-то утраченного.
в последние годы моим любимым местом на Войковской стал брошенный, закрытый, изрисованный ларек, который врос в землю возле ж/д путей.
приятно вечером приехать туда, бросить велик, открыть банку пива и глазеть на составы, время от времени проносящиеся мимо, на людей, которые перелезают через рельсы.
можно даже немного поснимать ночное движение.
а больше всего отчего-то я люблю сами ж/д пути. я думал об этом, но так и не нашел нормального объяснения этому.
просто мне нравится смотреть на ж/д ветки, зная, что они куда-то ведут.
именно поэтому я ощутил некую досаду, когда заметил, что ж/д пути на Войковской стали постепенно разбирать.
это говорит о многом и это печально.
в целом, брошенные и заросшие пути наводят на меня тоску и ощущение чего-то утраченного.